ЧАСТЬ 1. О НАЧАЛЕ ДНЕЙ
Мудрые говорят, что первая битва произошла еще до того, как
Арда полностью обрела форму. Уже тогда на Земле было что-то,
что росло или двигалось по ней, и Мелькор надолго завладел всем
этим. Но в самый разгар войны на помощь к Валар пришел дух
великой силы и отваги, услыхавший в далеких небесах, что в
Малом Королевстве идет битва, и Арда наполнилась звуками его
смеха. Так пришел Тулкас Могучий, чья ярость подобна ураганному
ветру, рассеивающему облака, сметающему перед собой тьму. И
Мелькор бежал от его гнева и его смеха и покинул Арда, и Тулкас
остался на Земле и стал одним из Валар Королевства Арда. Но
Мелькор вынашивал замыслы во внешнем мраке и с тех пор
возненавидел Тулкаса.
В это время Валар привели в порядок моря, равнины и горы, и
Яванна посадила, наконец, в землю семена, как она давно уже
задумала. И тогда, поскольку бушевавшее прежде пламя ослабло
или ушло под первобытные холмы, возникла нужда в свете. И Ауле,
по просьбе Яванны, создал два огромных светильника, дабы
озарить Среднеземелье.
Затем Варда наполнила светильники, а Манве освятил их. И
Валар поместили их среди безграничных морей на высоких
колоннах, таких высоких, какими были далеко не все горы в
позднейшие дни. Один светильник они воздвигли у северных границ
Среднеземелья и назвали его Иллуин, а другой установили на юге,
и он именовался Ормаль. И сияние светильников струилось над
Землей, так что все было озарено, как будто наступил
нескончаемый день.
И тогда семена, что посадила Яванна, начали быстро
прорастать и крепнуть. И вот появилось множество растений,
великих и малых, мхов и трав, и больших кустарников, и
деревьев, чьи вершины уходили в облака, как будто это были
живые горы, чьи подножия окутывали зеленые сумерки. И тогда
появились животные и поселились на травянистых равнинах или в
реках, или в озерах, или же они бродили в тенистых лесах.
Однако тогда еще не расцвел ни один цветок, не запела ни одна
птица, потому что эти существа еще ожидали своего часа в лоне
Яванны. Богатство ее воображения наполнило страну и больше
всего - в центральной области Земли, где встречалось и
смешивалось сияние обоих светильников. И там, на острове
Альмарен, посреди Великого Озера, появилось первое поселение
Валар - в те времена, когда все существа были юными, и только
что созданная зелень казалась еще чудом в глазах созидаелей, и
они любовались ею...
И случилось так, что пока Валар отдыхали от трудов своих и
наблюдали, как растут и развиваются существа, придуманные и
воплощенные ими, Манве решил устроить великий пир, и Валар со
всем их войском явились по его приказу.
Но Ауле и Тулкас устали, потому что искусство Ауле и сила
Тулкаса непрерывно были к услугам всех в дни их работы. А
Мелькор знал обо всем, что происходило, потому что даже тогда
он имел тайных друзей и шпионов среди Майяр, которых он склонил
на свою сторону, и далеко во мраке он пылал ненавистью, завидуя
деяниям своих родичей, кого он желал подчинить себе.
И тогда Мелькор призвал из подземелий За совращенных им
духов и счел, что сил у него достаточно. И полагая, что время
его пришло, он снова подобрался к Арда и взглянул на нее
сверху: и красота Земли в пору ее весны наполнила его еще
большей ненавистью.
И вот Валар собрались на Альмарене, не опасаясь зла, и свет
Иллуина помешал им заметить тень на севере, далеко
протянувшуюся от Мелькора, потому что он стал таким же темным,
как Тень в Пустоте.
В песне говорится, что на том празднестве Весны Арда Тулкас
взял в жены Нессу, сестру Ороме, и она танцевала перед Валар на
зеленой траве Альмарена.
Потом Тулкас уснул, усталый и довольный, и Мелькор решил,
что час его настал. И тогда он со своим войском перебрался
через стены Ночи и вошел в Среднеземелье далеко на севере, а
Валар не знали об этом.
Тогда Мелькор начал строительство огромной крепости,
уходящей далеко под землю, под мрачные горы, в местности, где
лучи Иллуина были холодными и тусклыми. Эту пустыню назвали
Утумис. И Валар еще ничего не знали о ее существовании, а
оттуда истекали зло Мелькора и тлетворное влияние его
ненависти, отравляя весну Арда. Зелень начала чахнуть и гнить,
а реки заполнились сорной травой и грязью. Образовались болота,
зловонные и ядовитые, рассадники мух. Леса стали мрачными и
опасными пристанищами страха, а звери превратились в рогатых и
клыкастых чудовищ и обагрили землю кровью.
И вот тогда Валар узнали, что Мелькор снова начал свою
деятельность, и стали искать его тайное убежище, но Мелькор,
надеясь на неприступность Утумис и на силу своих слуг,
неожиданно начал войну и нанес удар первым, до того, как Валар
приготовились к этому. Мелькор захватил Иллуин и Ормаль,
обрушил их колонны и разбил светильники. При падении могучих
колонн земля растрескалась, а моря вздыбились волнами. И когда
светильники раскололись, пламя из них вылилось на землю. И
очертания Арда и соразмерность ее вод и суши были тогда
нарушены настолько, что первоначальный замысел Валар никогда
больше не был восстановлен.
В хаосе и мраке Мелькор ускользнул, хотя страх преследовал
его, потому что над ревущими морями он слышал голос Манве,
подобный могучему урагану, и земля дрожала под ногами Тулкаса.
Но прежде, чем Тулкас смог догнать его, Мелькор добрался до
Утумис и укрылся там. И Валар не удалось в этот раз победить
его, потому что большая часть их силы понадобилась, чтобы
справиться с хаосом на земле и спасти из руин все, что еще было
можно. Впоследствии они опасались снова перестраивать землю,
пока не узнали, где находится обиталище детей Илюватара,
которым еще предстояло прийти в назначенный срок, скрытый от
Валар.
Так кончилась весна Арда. Поселение Валар на Альмарене было
совершенно разрушено, а в Среднеземелье не осталось места, где
они могли жить. Поэтому Валар покинули те области и отправились
в страну Амана, самую западную из всех земель на границах Мира.
Ее западные берега смотрели на Внешнее Море, которое Эльфы
называют Эккайа. Оно окружает королевство Арда. Никто, кроме
Валар, не знает, насколько широко это море. И за ним находятся
Стены Ночи. Восточное же побережье Амана
- это граница Белегаэра, Великого Западного Моря. И так как
Мелькор вернулся в Среднеземелье, а Валар не могли еще одолеть
его, они укрепили свое новое поселение и возвели на побережье
Амана горы, Пелори, самые высокие на Земле. И над всеми горами
Пелори воздвигалась вершина, на которой Манве поставил свой
трон. Эту священную гору Эльфы называли Таникветиль, а также
Ойолоссе, Всегда Снежно-белая, и Эллерина, Коронованная
Звездами, и дали еще много других названий. Синдарцы же, на их
более позднем наречии, назвали ее Амон Уилос. Манве и Варда из
своих залов на Таникветиле могли видеть всю Землю, вплоть до
самого дальнего Востока.
За стенами Пелори Валар создали свои владения в этой части
Амана и назвали их Валинор, и там находились их дома, сады и
башни. В этой защищенной стране Валар хранили весь уцелевший
свет и те прекрасные вещи, которые удалось спасти от
разрушения. И еще много других, более прекрасных, они создали
заново, и Валинор стал даже красивее, чем Среднеземелье времен
Весны Арда.
Благословенна была эта страна, ибо в ней жили бессмертные.
Ей не грозили увядание или старость, и не одно пятнышко не
оскверняло ее цветы и листву, и все живое в ней не знало ни
порчи, ни болезней, потому что даже камни и воды этой страны
были священны.
И когда создание Валинора завершилось, когда были возведены
дома для Валар, тогда посреди равнины за горами они построили
Вальмар, свою столицу со многими колоколами. Перед его
западными воротами находился зеленый холм - Эзеллохар,
называвшийся также Кололлайре, и Яванна освятила его и долго
сидела там на зеленой траве, слагая песнь могущества, в которую
вложила свои замыслы обо всем, что растет на Земле. Ниенна же
размышляла молча, орошая холм слезами.
И все Валар собрались послушать песнь Яванны. Они безмолвно
восседали на своих тронах совета в Маханаксаре, Круге Судьбы,
недалеко от золотых ворот Вальмара, и Яванна Коментари пела
перед ними, а они внимали ей.
И вот они увидели, как из холма выбились два тонких ростка.
В этот миг весь мир погрузился в безмолвие, и не было слышно ни
одного звука, кроме пения Яванны.
Под ее песню молодые деревца все росли, стали красивыми и
стройными и вступили в пору расцвета. Так в мире появились два
дерева Валинора. Из всего, что сотворила Яванна, они наиболее
известны, и во всех повествованиях о Древних Днях говорится об
их судьбе.
Одно из них несло темнозеленые листья, нижняя сторона
которых была как сияющее серебро, и с каждого из его
бесчисленных цветков все время падали капли светящейся серебром
росы, и земля под ним была испещрена тенями от его шелестящей
листвы.
Листья другого дерева были нежно-зеленого цвета и напоминали
листву только что распустившегося бука, а края их мерцали
золотом. На его ветвях гроздьями желтого пламени качались
цветы, и каждый цветок имел форму ярко светящегося рога,
ронявшего на землю золотой дождь. И когда дерево расцветало,
оно начинало источать тепло и сильный свет.
Тельпериси - называлось первое в Валиноре, и Сильпион, и
Нинквалоте и имело много других имен. А другое называли
Лаурелин, Малинальда, Кулуриен и еще иначе.
За семь часов сияние деревьев достигало максимума, а затем
убывало, и каждое пробуждалось вновь за час до того, как другое
переставало сиять. Таким образом в Валиноре дважды в день
наступал приятный час мягкого света, когда оба дерева светились
слабо, смешивая свои золотые и серебряные лучи. Из них
Тельпериси появился первым и первым достиг полного роста и
расцвета. И тот час, когда засиял Тельпериси, это было мерцание
серебряного расцвета, Валар включили в счет времени и назвали
его Исходным часом и от него отсчитывали время царствования на
Валиноре.
В Первый день, как и в последующие дни, вплоть до Омрачения
Валинора, к исходу шестого часа цветение Тельпериси
прекратилось, а в двенадцатый час перестало цвести Лаурелин.
Таким образом каждый день Валар в Амане содержал двенадцать
часов и кончался вторым смешением света, когда Лаурелин убывал,
но прибывало Тельпериси. Но сияние, что исходило от деревьев,
прежде чем его уносил ветерок или поглощала земля, долго
сохранялось. И Варда собирала росы Тельпериси и дождь, что
падал с ветвей Лаурелина в огромные вместилища, подобные
сияющим озерам, служившие всей стране Валар источником и воды,
и света.
Так начались дни блаженства Валинора, и так начался также
счет Времени.
Приближался час, назначенный Илюватаром для прихода
Перворожденным. Среднеземелье лежало в сумерках под звездами,
сотворенными Вардой в забытые, эпохи ее трудов в За, и во мраке
жил Мелькор и все еще часто бродил поблизости, принимая многие
обличья могущества и страха. Он повелевал холодом и огнем от
вершин гор до находившихся под ними очагов пламени. И
жестокость, насилие, смерть тех дней - всему этому причиной был
он.
Жители прекрасного и благословенного Валинора Валар редко
уходили за горы, в Среднеземелье, но они любили страну по ту
сторону Пелори и заботились о ней.
Посреди Благословенного Королевства находился большой дом
Ауле, и он долго трудился там, потому что в сотворении всего в
этой стране Ауле играл главную роль. И он создал много
прекрасных и совершенных работ - и открыто для всех, и тайно.
От него происходят науки и знания о Земле и обо всем, что она
содержит, и знания тех, кто сам не сознает, не хочет проникнуть
в сущность вещей. И опыт всех искусных мастеров: ткача,
плотника и кузнеца, садовника и пахаря, хотя эти последние, как
и все, кто имеет дело с тем, что растет и приносит плоды,
обязаны своими знаниями также и супруге Ауле, Яванне Коментари.
Ауле называют другом Нольдора, потому что в последующие дни
они многому научились от него и стали наиболее искусными
мастерами среди Эльфов. Нольдорцы и сами, используя
способности, что дал им Илюватар, приумножили полученное от
Ауле знание: они с удовольствием учились языкам и письму,
любили красивую вышивку, рисование и резьбу по дереву.
Нольдорцы так же были первыми, научившимися огранке драгоценных
камней, и прекраснейшими из всех камней были Сильмарили, но
ныне они утрачены.
А Манве Сулимо, могущественнейший и святейший из всех Валар,
все время думал о внешних землях, восседая на границах Амана на
своем величественном троне, венчавшем вершину Таникветиля,
самой высокой горы мира, что стояла на берегу моря. Духи,
принявшие образ соколов и орлов, все время влетали в его залы и
вылетали оттуда, и взоры их проникали в самые глубины морей и
пронизывали скрытые в недрах пещеры. Они извещали Манве обо
всем, что происходило в Арда, и все же многое было скрыто от
глаз Манве и его слуг, потому что непроницаемая тьма окутывала
место, где со своими черными замыслами оставался Мелькор.
Манве не искал для себя славы и не завидовал могуществу
Мелькора. Он мирно правил своей страной. Из всех Эльфов он
больше всего любил Ваньяр, и от Манве они получили песенный дар
и поэзию, потому что поэзия доставляет радость Манве, и мелодия
речи - его музыка. Он носит голубую одежду, и огонь его глаз
тоже голубой, а скипетр, который сделали для него Нольдорцы, из
сапфира.
Илюватар поставил Манве своим наместником, Королем мира
Валар, Эльфов и Людей, и главным защитником от зла Мелькора.
Вместе с Манве жила Варда, красивей которой не было в мире,
та, кого на языке Синдар называли Эльберет, Королева Валар,
созидательница звезд. И у Манве с Вардой в блаженной стране
было огромное войско духов.
Ульмо же был одинок. Он не жил в Валиноре и даже не приходил
туда, если только не возникала необходимость собрать большой
совет. С самого сотворения Арда он жил во внешнем океане и все
еще живет там. Оттуда он повелевает всеми водами, приливами и
отливами, и течением всех рек. Наполняет источники, дарит росу
и дождь в каждой стране. В глубинах океана Ульмо творит музыку,
величественную и ужасную. И во всех водных артериях мира слышны
отзвуки этой музыки, радостной и печальной, потому что хотя
фонтаны, вздымающиеся под солнцем, искрятся радостью, истоки их
лежат в полных печали подземных водоемах. Телери многому
научились от Ульмо, и потому их музыка несет в себе грусть и
очарование.
Вместе с Ульмо пришел в Арда Сальмер, тот, кто создал для
него рог, и услышав звуки этого рога хоть раз, никто уже не мог
забыть его. И еще с Ульмо пришли Оссе и Уинен, кому он доверял
править волнами и течениями вокруг внутреннего моря, и много
других духов.
И таково было могущество Ульмо, что даже во мраке Мелькора
жизнь пульсировала во многих тайных жилах, Земля не умерла. И
ухо Ульмо всегда было открыто для тех, кто заблудился во тьме
или скитался далеко от света Валар. Он никогда не отворачивался
от Среднеземелья, и какие бы там ни происходили разрушения и
изменения, Ульмо не переставал заботиться о нем и не перестанет
до конца дней.
В то мрачное время Яванна тоже не пожелала оставить в беде
Внешние земли, так как все, что растет там, дорого ей. И она
печалилась о работах, начатых ею в Среднеземелье, потому что
Мелькор погубил их.
Яванна нередко, покинув дом Ауле и цветущие луга Валинора,
приходила в Среднеземелье и лечила раны, нанесенные Мелькором,
а возвратившись, она каждый раз убеждала Валар начать войну
против злого владычества Мелькора, что они, безусловно, должны
были сделать до прихода Перворожденных.
И Ороме, повелитель зверей, тоже иногда бывал во мраке
лишенных света лесов. Он появлялся там как могучий охотник с
копьем и луком, безжалостно преследуя чудовищ и падших созданий
королевства Мелькора. И белый конь Ороме, Нахар, сверкал во
мраке, как серебро. И тогда спящая земля дрожала под ударами
копыт, и в сумерках мира Ороме трубил на равнинах Арда в свой
огромный рог, Валарома. И горы отзывались эхом, и тени зла
бежали прочь, и сам Мелькор содрогался в Утумис, предчувствуя
приближение гнева Ороме. Но лишь только Ороме уезжал, слуги
Мелькора опять собирались вместе, и страна все так же была
полна мрака и страха и обмана.
Итак, выше все было рассказано о Земле и о ее правителях во
времена начала дней, до того, как мир стал таким, каким его
узнали дети Илюватара, потому что и Эльфы, и люди - это дети
Илюватара - и поскольку Аинур не до конца поняли тему, которая
ввела детей в , что сердцам людей не найти покоя в их
стране, и им суждено искать его за пределами Мира. Зато в этом
мире музыка Аинур, определяющая судьбы всего сущего, не будет
определять людские судьбы. И люди сами могут устраивать свою
жизнь среди влияний и случайностей мира, и только людям суждено
завершить образ мира, вплоть до последних мелочей.
Но Илюватар знал, что люди, оказавшись в этом сумбурном
мире, будут часто ошибаться и не смогут употребить свой дар во
благо. И он сказал: "Придет время, и они обнаружат, что все,
ими созданное, ведет в конце концов к прославлению моего
труда".
С даром независимости, полученным от Илюватара, связано то,
что срок жизни людей в мире недолог, и люди вскоре уходят, но
Эльфы не знают - куда. Эльфы же остаются в мире до конца его
дней. И потому их любовь к Земле и ко всему миру особая, более
острая, и по мере того, как проходят годы, она становится все
более печальной. Потому что, пока живет мир, смерть не грозит
Эльфам, если только их не убьют или они не погибнут от
несчастного случая (а с ними может произойти и то, и другое), и
времени не дано ослабить их силу, если не считать усталости,
накопившейся за десять тысяч веков. Умерев, Эльфы собираются в
залах Мандоса в Валиноре, и оттуда, когда придет срок, они
смогут вернуться.
Но люди действительно умирают и навсегда покидают Мир, и
потому их называют Гостями и еще Чужими. Смерть, их судьба -
дар Илюватара, которому с течением времени будут завидовать
даже властители. Но тень Мелькора омрачила этот дар, и Мелькор
обратил доброе в злое, и надежду - в страх.
В древности Валар говорили Эльфам Валинора, что судьба людей
была определена второй музыкой Аинур. Судьбу же Эльфов после
конца Мира Илюватар не открыл никому, и Мелькор ничего не узнал
об этом.
ЧАСТЬ 2. ОБ АУЛЕ И ЯВАННЕ
Рассказывают, что своим возникновением гномы обязаны Ауле,
сотворившему их во мраке Среднеземелья.
Так сильно желал Ауле прихода Детей, дабы передать ученикам
свои знания и свое искусство в ремеслах, что не смог дождаться
завершения замысла Илюватара. И Ауле создал гномов - такими,
какие они и сейчас, потому что образы Детей, которым предстояло
явиться, были ему неясны. И так как Земля пока была под властью
Мелькора, Ауле постарался, чтобы творения его оказались
сильными и выносливыми.
Опасаясь, что другие Валар могут осудить его замысел, он
трудился тайно. И сначала он создал в пещере под одной из гор
Среднеземелья семерых отцов гномов. Однако Илюватар знал о том,
что происходило. И в тот самый час, когда труд Ауле был, к его
удовольствию завершен, и Ауле начал обучать гномов речи,
которую он придумал для них - в тот самый час Илюватар
заговорил с ним, и Ауле, услыхав его голос, замолчал.
И Илюватар сказал ему: "Зачем ты сделал это? Почему ты
пытаешься создать то, что, как ты знаешь, выше твоих сил и не в
твоей власти? От меня ты, как дар, получил только свое
собственное существование и ничего больше, и потому существа,
созданные твоей рукой и твоим разумом могут не жить, а
существовать, двигаясь только тогда, когда ты мысленно велишь
им двигаться, а если твоя мысль занята чем-нибудь другим, они
останутся недвижимы. Разве этого ты хотел?"
Тогда Ауле ответил: "Я не хотел этого. Я хотел создать
существа, не похожие на меня, чтобы любить и обучать их, дабы и
они тоже смогли постичь красоту За, сотворенную тобой. Потому
что Арда кажется мне огромным помещением для многих существ,
которые могли бы насладиться в ней жизнью. Тем более, что
большей частью она еще не заселена и безгласна. В своем
нетерпении я был безрассуден, но все же стремление к
творчеству, скрытое у меня в сердце, заложено при моем
сотворении самим тобой. Неразумный ребенок, что превращает в
игру замыслы отца, может делать это без злого умысла, а только
потому, что он сын своего отца. Но что мне сделать теперь,
чтобы ты окончательно не рассердился на меня?
Как сын своего отца, я предлагаю тебе эти существа, творения
рук, созданных самим тобой. Делай с ними, что пожелаешь. Но не
должен ли я уничтожить свою несовершенную работу?"
И Ауле поднял свой огромный молот, чтобы поразить гномов, и
заплакал. Но, тронутый его покорностью, Илюватар почувствовал
сострадание к Ауле и к его желанию, а гномы в ужасе отшатнулись
от молота, склонили головы и молили о милосердии. И тогда
Илюватар сказал Ауле: "Я принял твое творение, каким ты создал
его. Разве ты не видишь, что эти существа имеют теперь
собственную жизнь и говорят собственными голосами! А ведь они
не уклонились от удара, не оспаривали принятого тобой решения".
И Ауле, обрадовавшись, отбросил свой молот и возблагодарил
Илюватара, сказав: "Пусть Эру благославит мою работу и исправит
ее!"
Но Илюватар заговорил снова: "Как я дал бытие замыслам Аинур
при сотворении мира, так теперь я осуществлю твое желание и дам
им жизнь, но ни в чем другом я не буду исправлять дело твоих
рук. И какими ты создал их, такими они и останутся. Но я не
допущу, чтобы эти существа появились раньше Перворожденных
моего замысла. Ни того, чтобы твое творение было вознаграждено.
Они будут спать во мраке под камнем и не появятся, пока не
пробудятся на Земле Перворожденные. И пока не настанет этот
час, ты и твои создания будете ждать, хотя бы и долго. Но когда
придет время, они проснутся и станут для тебя, как дети твои, и
часты будут столкновения между твоими и моими созданиями,
детьми, которых я усыновил, и детьми, избранными мною".
И тогда Ауле взял семерых отцов-гномов и уложил их отдыхать
в укромное место, а сам вернулся в Валинор и ждал, пока
тянулись долгие годы.
Так как гномам предстояло появиться в дни могущества
Мелькора, Ауле создал их сильными и выносливыми, и потому они
тверды, как камень, упрямы, крепки в дружбе и вражде и более
стойко переносят тяготы изнурительного труда, голод и телесные
раны, чем все прочие, обладающие речью народы. И гномы живут
долго, намного дольше, чем дано жить людям - но не вечно.
В былые времена Эльфы Среднеземелья считали, что умершие
гномы обращаются в землю и камень, из которых они созданы, но
сами гномы в это не верят. Они говорят, что Ауле-творец, кого
они называют Махал, заботится о них и собирает их в Мандосе в
отдельных залах, что, когда настанет конец Мира, он даст им
благословение и поместит среди детей. И тогда их делом будет
служба Ауле и помощь ему в перестройке Арда после Последней
Битвы. И еще они говорят, что семь отцовгномов снова и снова
воскреснут в их племени и опять будут носить свои древние
имена. Из них в последующие эпохи наиболее известным стал
Дарин, родоначальник самого дружественного Эльфам племени, чье
местожительство было в Хазад-Думе.
Когда Ауле трудился над созданием гномов, он держал это в
тайне от остальных Валар, но в конце концов открыл свой замысел
Яванне и поведал ей все о том, что произошло. И тогда Яванна
сказала ему:
- Эру милосерден. Я вижу, что сердце твое радуется, ибо ты
получил не только прощение, но и подарок. Однако, поскольку ты
скрывал свой замысел от меня вплоть до его завершения, твои
дети будут мало любить то, что люблю я. Больше всего им будут
нравиться вещи, созданные их собственными руками - так же, как
их отцу. Они будут рыться в земле, а то, что растет и живет в
ней, не привлечет их внимания. Многие деревья почувствуют
безжалостные удары железа гномов.
Но Ауле возразил:
- Это же будет истинно и в отношении Детей Илюватара, потому
что им предстоит питаться и строить. И хотя то, что ты создала
в своем королевстве, имеет ценность само по себе и имело бы ее,
если бы даже Дети не появились, все же Эру даст им господство
над твоими творениями, и они будут пользоваться всем, что
найдут в Арда, правда, как замыслил Эру, с почтением к тебе и с
благодарностью.
- Если только Мелькор не омрачит их сердце, - сказала
Яванна.
И она не успокоилась и опечалилась сердцем, опасаясь того,
что может произойти в Среднеземелье в будущем. Потому она
предстала перед Манве и спросила:
- Король Арда, правда ли, что, как мне говорил Ауле, когда
придут Дети, они получат господство над всеми плодами моих
трудов и будут делать с ними все, что пожелают?
- Это так, - сказал Манве. - Но почему ты спрашиваешь? Разве
тебе не достаточно слов Ауле?
Тогда Яванна умолкла и собралась с мыслями. И она ответила:
- Потому что сердце мое тревожится, когда я думаю о грядущих
днях. Все мои труды дороги мне. Разве мало того, что Мелькор
столько испортил? Неужели ничего из придуманного мною не будет
свободно от владычества других?
- Если бы была возможность, что бы ты сберегла? - спросил
Манве. - Чем ты дорожишь из всего твоего королевства?
- Все имеет свою цену, - сказала Яванна, - и от каждого
зависит цена другого. Но Келвар могут убежать или постоять за
себя, а Ольвар - растения не могут. И среди них всех дороже для
меня деревья. Они долго растут, а срубить их можно быстро. И
если они не платят дань плодами своих ветвей, мало кто жалеет
об их исчезновении. Так вижу я в своих мыслях. О, если бы эти
деревья могли говорить от имени всего, что имеет корни, и
наказывать тех, кто причинил им зло!
- Какая странная речь! - сказал Манве.
- И все же она была в Песне, - ответила Яванна, - потому
что, пока ты витал в небесах и вместе с Ульмо создавал облака и
проливал из них дождь, я поднимала вверх ветви огромных
деревьев, чтобы принять этот дождь, и пела Илюватару среди
ветра и дождя.
Тогда Манве умолк, а мысль Яванны, что она вложила в его
сердце, стала расти и раскрываться, и Илюватар увидел это. И
вот Манве показалось, что Песня снова зазвучала вокруг него, и
теперь он услышал в ней то, на что раньше не обратил внимания.
И наконец, вновь появилось видение, но теперь оно не было
далеким, потому что Манве сам находился внутри него. И еще он
увидел, что все поддерживала рука Илюватара. И рука прошла
внутрь видения, и из нее появилось много чудес, что доселе было
скрыто от Манве в сердцах Аинур.
И тут Манве очнулся и спустился к Яванне на Эзеллохар и сел
рядом с ней под Двумя деревьями. И Манве сказал:
- О, Коментари! Вот слова Эру: "Или кто-нибудь из Валар
полагает, что я не слышал всей Песни, не различил малейших
звуков самого слабого голоса? Знай: когда проснутся Дети, тогда
вновь пробудится мысль Яванны и призовет издалека Духов, и они
будут бродить среди Келвар и Ольвар, а некоторые поселятся там
и будут внушать к себе благоговение и страх перед их
справедливым гневом. Но только на первое время: пока
Перворожденные в расцвете сил, а Второрожденные юны". Так
сказал Эру. И разве ты, Коментари, не вспомнишь теперь, что
твоя песнь не всегда звучала в одиночестве. Вспомни, твоя мысль
встречалась с моей, и мы с тобой обретали крылья, подобно
огромным птицам, что парят над облаками. И этому предстоит
осуществиться по воле Илюватара еще до того, как проснутся Дети
- на крыльях, подобно ветру, появятся Орлы Повелителей Запада.
И тогда Яванна возрадовалась, и, встав, подняла руки к
небесам и воскликнула:
- Высоко поднимутся деревья Коментари, чтобы орлы короля
смогли поселиться там!
Но Манве тоже поднялся и, казалось, стал таким высоким, что
голос его доносился вниз, к Яванне, как будто из обители
ветров.
- Нет! - сказал он. - Только высоты Ауле окажутся достаточно
высокими для Орлов. В горах поселятся они и будут слушать
голоса тех, кто взывает к ним. В лесах же появятся пастухи
деревьев.
Затем Яванна рассталась с Манве и возвратилась к Ауле. Он
трудился в своей кузнице - выливал в форму расплавленный
металл.
- Эру щедр, - сказала Яванна. - Пусть теперь твои дети
остерегутся, потому, что некая сила будет бродить в лесах, и
гнев ее проснется, если лесам будет грозить опасность.
- И все же мои дети будут нуждаться в дереве, - сказал Ауле
и вернулся к своей работе.
ЧАСТЬ 3. О приходе эльфов и о пленении Мелькора
Много времени жили Валар в блаженстве за горами Амана,
озаряемые светом деревьев. Но все Среднеземелье лежало в
сумерках под звездами. Пока сияли светильники, продолжался
расцвет всего живущего, но все замерло, когда снова воцарился
мрак. Однако, уже существовали древнейшие формы жизни: в морях
большие водные растения, на суше - огромные деревья, а в
долинах среди одетых ночным мраком холмов жили таинственные
существа, древние и могущественные.
Исключая Яванну и Ороме, Валар редко бывали в тех землях и
лесах. Яванна же бродила там, опечаленная, потому что рост
всего живого прекратился вместе с концом Весны Арда. И Яванна
погрузила в сон многие существа, появившиеся на свет Весной,
дабы они не старели, а дождались времени своего пробуждения,
которое еще должно было прийти.
А на севере Мелькор укреплял свое могущество и бодрствовал,
наблюдая и готовясь, а злые существа, совращенные им, бродили
повсюду, и во мраке дремлющих лесов часто появлялись чудовища и
страшные призраки. И Мелькор собрал возле себя в Утумис своих
демонов, тех духов, что первыми присягнули ему в верности в дни
его великолепия и стали больше других схожи с ним в его
падении. Сердца их пылали огнем, но мрак был их облачением и
ужас предшествовал им, и огненные бичи служили им оружием. В
позднейшие дни Среднеземелья их называли Бальрогами.
И в это мрачное время Мелькор создал много других различных
чудовищ, долго беспокоивших Мир, и власть его распространялась
теперь и на юг Среднеземелья.
И Мелькор построил также крепость и арсенал недалеко от
северно-западных берегов моря, дабы обезопасить себя от
возможного нападения из Амана. Этой крепостью командовал
Саурон, военачальник Мелькора, а называлась она Ангбанд.
Случилось так, что Валар собрали совет, потому что их начали
беспокоить вести, которые Яванна и Ороме приносили из внешних
земель. И Яванна выступила перед Валар, сказав:
- О вы, самые могущественные в Арда, слушайте! Видение
Илюватара было кратким и быстро исчезло, и нам не дано точно
определить, сколько дней осталось до назначенного часа. Но не
сомневайтесь: он приближается, и уже в эту эпоху сбудутся наши
надежды, и Дети проснутся. Оставим ли мы земли, где им
предстоит жить, опустошенными и полными зла? Будут ли дети
бродить во мраке, когда у нас есть свет? Станут ли они называть
Мелькора повелителем, когда Манве восседает на Таникветиле?
И Тулкас воскликнул:
- Нет! Начнем войну! Разве не отдыхали мы от сражений
слишком долго, разве не восстановили наши силы? Или этот
отщепенец всегда будет противостоять нам?
Но по повелению Манве заговорил Мандос, и он сказал:
- Действительно, Дети Илюватара придут в эту эпоху, однако
они пока еще не пришли. Кроме того, предрешено, что
Перворожденные придут во мраке и прежде всего увидят звезды -
большой свет повредил бы им. И в трудный час они всегда будут
взывать к Варде.
Тогда Варда ушла с Совета и, взглянув с вершины Таникветиля,
увидела тьму Среднеземелья под бесчисленными звездами, тусклыми
и далекими. И вот она начала великий труд, величайший из всех
трудов Валар со времен их прихода в Арда. Варда взяла из
хранилищ Тельпериона серебряные росы и сотворила из них для
Перворожденных новые, более яркие звезды. И по этой причине ее,
чье прозвище за труды в глубинах времен в За было Тинталле,
Зажигающая, Эльфы называли позднее Элентари, Королевой Звезд. В
те времена она сотворила Карпиль и Луниул, Нехар и Лумбар,
Алькаринкве и Эллемире. И она собрала в созвездия много других
древних звезд и разместила их в Неме и Аннарима, и Менельмар с
его сияющим поясом, предвещающим последнюю битву в конце дней.
А высоко на севере, как вызов Мелькору, она поместила корону из
семи огромных звезд Валакирка, Серп Валар - знак судьбы.
Рассказывают, что когда прошло уже много времени после
завершения Вардой своего замысла, и Менельмар впервые поднялся
на небо, а голубое пламя Хелуинар замерцало в туманах над
границами мира - в тот час пробудились Дети Илюватара. Возле
озаренного звездным светом озера Куивиэнен, Воды Пробуждения,
восстали они ото сна, ниспосланного им Илюватаром, и когда они,
еще в безмолвии, очнулись у Куивиэнена, первым, что предстало
их глазам, были звезды небес. И потому они навсегда полюбили
звездный свет и почитали Варду Элентари превыше всех Валар.
В катастрофах Мира границы суши и моря разрушались и
возникали вновь, реки меняли свои русла и даже горы не
оставались незыблемыми, и теперь уже нельзя найти то место, где
находился Куивиэнен. Однако, среди эльфов говорят, что это
озеро лежит далеко на востоке Среднеземелья и раньше оно было
заливом внутреннего моря, называвшегося Хелькар. А это море
занимало место, где некогда находилось подножье горы Иллуин, до
того, как Мелькор разрушил ее. Много потоков сбегало в озеро с
вершин востока, и первым звуком, который услышали Эльфы, был
шум воды, бегущей или падающей на камни.
Долго жили Эльфы в первых своих владениях возле озера, под
звездами, и бродили по земле, удивляясь ей. И они начали
учиться речи и стали давать названия всему, что они постигли.
Себя они именовали Квенди, имея в виду тех, кто объясняется с
помощью слов, потому что до сих пор им еще не встречалось ни
одно живое существо, которое могло бы говорить или петь.
И вот однажды случилось так, что Ороме поехал охотиться на
восток и свернул к северу вдоль берегов Хелькара. Когда он
углубился в тень Орокарни, восточных гор, Нахар неожиданно
громко заржал и остановился как вкопанный. И Ороме удивился и
замер: ему показалось, что в тишине страны под звездами
слышится пение множества голосов.
Так Валар наконец обнаружили, как бы случайно, тех, кого они
они так долго ждали. И Ороме, взглянув на эльфов, преисполнился
удивления, как если бы их появление было неожиданным,
необыкновенным и непредвиденным. Но у Валар так будет всегда:
для тех, кто в назначенный час приходит извне в Мир, в За, все
сущее в нем оказывается неожиданным, пусть даже музыка говорила
об этом, пусть даже видение это показывало.
Первоначально старшие дети Илюватара были сильнее и выше
ростом, чем они стали потом, но не красивее, потому что, хотя
красота Квенди в дни их юности превосходила любую другую
красоту, созданную Илюватаром, она не погибла, но живет на
Западе, обогащенная мудростью и печалью.
И Ороме полюбил Квенди и дал им имя на их собственном
наречии: Эльдар, Звездный Народ, но позже так стали называть
тех эльфов, кто последовал за Ороме на Запад.
Однако, многих Квенди появление Ороме исполнило ужаса, и
причиной тому был Мелькор. Много позже мудрые установили, что
всегда бдительный Мелькор первым обнаружил пробуждение Квенди,
наслал на них тьму и окружил злыми духами, чтобы шпионить за
ними и подстерегать их. И за несколько лет до прихода Ороме
случилось так, что эльфы, бродившие по окрестностям поодиночке
или небольшими группами, часто исчезали и не возвращались
больше никогда, и Квенди считали, что их поймал Охотник, и
боялись его.
Действительно, самые древние песни эльфов (отзвуки их до сих
пор сохранились на Западе) повествуют о темных призраках,
бродивших в холмах над Куивиэненом или проносившихся неожиданно
под звездами, и о черном всаднике на диком коне, преследовавшем
заблудившихся Квенди, дабы поймать и сожрать их.
Теперь Мелькор еще сильнее возненавидел Ороме и боялся его
приездов. Но посылал ли действительно Мелькор своих черных слуг
в виде всадников или только распространял лживые слухи - целью
его было добиться того, чтобы Квенди избегали Ороме, если им
когда-нибудь пришлось бы с ним встретиться.
Вот почему получилось так, что когда заржал Нахар и Ороме
действительно оказался среди Квенди, некоторые из них
спрятались, а другие бежали и исчезли навсегда. Но те, кто
сохранил мужество и остался, быстро поняли, что огромный
Всадник не был порождением мрака, потому что свет Амана был в
его лице, и все благородные Эльфы потянулись к этому свету.
О тех же несчастных, кто был захвачен Мелькором, мало что
известно достоверно, ибо кто из живых спускался в пещеры Утумис
или познал мрачные замыслы Мелькора? Все же мудрость Эрессе
правдиво говорит, что всех тех Квенди, кто попал в лапы
Мелькора до разрушения Утумис, заключили в темницы и медленными
и жестокими действиями развратили и обратили в рабов. И из них
Мелькор вывел отвратительную расу Орков - из зависти к Эльфам и
в насмешку над ними, и Орки впоследствии стали наиболее
ожесточенными врагами Эльфов. Потому что Орки жили и умножались
подобно детям Илюватара: ведь Мелькор со времени его
отступничества в Аинулиндале не мог создать ничего живого, даже
подобия жизни. Так говорят мудрые.
Но глубоко в своих черных сердцах Орки таили отвращение к
хозяину, которому они служили из страха - единственному
виновнику их ничтожества.
Это, возможно, было самым подлым делом Мелькора, наиболее
ненавистным Илюватару.
Какое-то время Ороме оставался среди Квенди, а потом быстро
поехал назад, через сушу и море, в Валинор, и принес в Вальмар
новости, в том числе и о тьме, поглотившей Куивиэнен.
Тогда Валар возрадовались, но в радости их оставались
сомнения, и они долго спорили о том, что лучше предпринять,
дабы оградить Квенди от мрака Мелькора.
Но Ороме сразу же вернулся в Среднеземелье и поселился среди
Эльфов.
Манве долго сидел в раздумье на Таникветиле и просил у
Илюватара совета, потом, спустившись в Вальмар, он созвал Валар
в круг судьбы. Даже Ульмо явился туда из внешнего моря.
И тогда Манве сказал Валар:
- Вот какой совет дал Илюватар моему сердцу: любой ценой мы
должны вновь захватить господство над Арда и избавить Квенди от
мрака Мелькора.
И Тулкас обрадовался, но Ауле был печален, предчувствуя
раны, которые получит мир в этой битве.
И Валар тут же собрались и выступили из Амана, готовые к
войне, решив атаковать крепость Мелькора и уничтожить ее.
Навсегда запомнил Мелькор, что эта война началась из-за Эльфов,
что они были причиной его поражения. Однако, сами Эльфы не
принимали участия в войне и мало знают о походе сил Запада
против Севера в начале их дней.
Мелькор встретил атаку Валар на северо-западе Среднеземелья
и весь этот край обратился в руины. Но первая победа войск
Запада была быстрой, и слуги Мелькора бежали в Утумис. Тогда
Валар углубились в Среднеземелье и поставили охрану над
Куивиэненом. И с тех пор Квенди ничего не знали о великой битве
Могучих кроме того, что земля тряслась и стонала под ними и
воды всколыхнулись, а на севере, подобно огромным кострам,
зажглись огни.
Долгой и тяжелой была осада Утумис, немало сражений
произошло перед ее вратами, но об этом Эльфам ничего, кроме
слухов, неизвестно.
В это время очертания Среднеземелья изменились, и Великое
Море, что отделяет его от Амана, стало шире и глубже. Оно
врезалось в побережье и образовало глубокий залив, вытянувшийся
к югу. Много меньших заливов появилось между Большим Заливом и
Хелкараксе далеко на севере, где Среднеземелье и Аман подходят
ближе всего друг к другу.
Из них главным был залив Валар: в него впадала великая река
Сирион, что текла от вновь поднявшейся на севере горной страны,
Дор-Финиона, и от гор возле Хитлума. Местность на дальнем
севере в те дни была опустошена, потому что Утумис построили
чрезвычайно быстро, и ее подземелья были полны огня и
многочисленных войск Мелькора. Но наконец ворота Утумис пали, и
залы ее обрушились, а Мелькор укрылся в самом дальнем
подземелье.
Тогда вперед вышел Тулкас, как защитник Валар, и вызвал
Мелькора на борьбу, и поверг его.
И Мелькора связали цепями Ангаинор, что выковал Ауле, и
сделали пленником. И на долгое время воцарился мир.
Все же Валар не смогли обнаружить все огромные подземелья и
пещеры, хитро скрытые глубоко под крепостями Ангбанд и Утумис,
и там еще оставалось немало злых существ. Другие же рассеялись
и убежали в темноту и скитались в опустошенных краях мира,
выжидая своего времени. Не был найден и Саурон.
Когда же битва закончилась и из руин Севера поднялись
огромные клубы пара, скрывшие звезды, Валар повлекли Мелькора в
Валинор, скованного по рукам и ногам, с завязанными глазами. И
так он был доставлен в Круг Судьбы. Там он пал ниц у ног Манве
и просил простить его, но получил отказ и был заключен в
темницу в крепости Мандоса. А оттуда не мог бежать никто - ни
Валар, ни Эльф, ни смертный человек. Огромны и мрачны были ее
залы, возведенные на западе земель Амана. Там Мелькору
предстояло пребывать три долгих эпохи до того, как он снова
смог бы ходатайствовать о прощении.
А Валар снова собрались на совет, и мнения их разделились в
споре. Некоторые, и в первую очередь Ульмо, считали, что Квенди
следует оставить в Среднеземелье свободными, как и прежде, и
чтобы они, используя полученные от Валар знания, привели страну
в порядок и залечили ее раны. Но большинство боялись оставить
Квенди в опасном мире среди облаков звездных сумерек. Кроме
того, их переполняла любовь к красоте Эльфов, и они искали
дружбы с ними. Поэтому, в конце концов, Валар решили призвать
Квенди в Валинор, дабы они навсегда остались у ног Великих, в
сиянии деревьев. И Мандос, нарушив молчание, сказал:
- Так предрешено!
Однако, от этого решения впоследствии произошло много
несчастий.
Но Эльфы сначала не пожелали прислушиваться к призывам,
потому что до сих пор они видели Валар лишь во гневе, когда те
шли на войну - исключая только одного Ороме. И они боялись.
Поэтому Ороме снова отправился к Эльфам, и он избрал среди них
посланцев, кому предстояло отправиться в Валинор и поговорить с
тамошним народом: ими были Ингве, Финве и Эльве, а впоследствии
они стали королями.
И придя в Валинор, они исполнились благоговейного страха
перед славой и величием Валар, и в них вспыхнуло стремление к
свету и великолепию деревьев.
Тогда Ороме привел их обратно в Куивиэнен, и они говорили
перед своим народом и советовали ему внять призывам Валар и
перебраться на запад.
Тогда произошло первое разделение Эльфов, потому что род
Ингве и большая часть родичей Финве и Эльве были убеждены
словами их вождей и решили отправиться за Ороме, и впоследствии
они стали известны как Эльдар - под тем именем, какое Ороме дал
Эльфам на их языке в самом начале.
Однако, многие отвергли призыв, предпочитая свет звезд и
обширные пространства Среднеземелья слухам о деревьях. И это
- Авари, Не пожелавшие. В тот раз они отделились от Эльфов и
никогда больше не встречались с родичами, пока не прошло много
эпох.
Эльдарцы же приготовились к великому походу из их первых
жилищ на востоке и разбились там на три отряда.
Первый, меньший из трех, повел Ингве, самый великий вождь
среди Эльфов. Он пришел в Валинор и сидит теперь у подножия
тронов Могущественных, и все Эльфы чтят его имя. Но он никогда
больше не возвращался в Среднеземелье, не увидел его. Народ его
назывался Ваньяр, Прекрасные Эльфы, и их больше других любят
Манве и Варда. Но из людей мало кто говорил с ними.
Потом отправился в путь Нольдор (это слово означает
"мудрость"), народ Финве. Эти Эльфы - друзья Ауле. Их еще
называют Эльфами-рудокопами. Они хорошо известны по песням, ибо
в древности им пришлось много сражаться и заниматься
изнурительным трудом в северных землях. Самый большой отряд
вышел последним. Эти Эльфы получили название Телери, потому что
задержались по дороге и не все решились уйти от сумерек к свету
Валинора. Они очень любят воду, и те, что пришли, в конце
концов, к заповедным побережьям, были очарованы морем. Поэтому
в землях Амана они стали морскими Эльфами - Фальмари
- так как слышали музыку в шуме разбивающихся о берег волн.
Этот отряд, как самый большой, имел двух вождей: Эльве
Сингелло (что означает Серая Мантия) и Ольве, его брат.
Эти три рода Эльдарцев, пришедшие, в конце концов, на
Крайний Запад в дни существования деревьев, зовутся Калаквенди,
Эльфы Света. Но были и другие Эльдарцы, тоже отправившиеся в
поход на запад, но пропавшие во время долгой дороги или
свернувшие в сторону, или задержавшиеся на побережье
Среднеземелья. И они были большей частью из рода Телери, о чем
рассказывается ниже. Эти Эльфы поселились у моря или скитались
в лесах и горах Мира, но сердца их все же были обращены к
Западу. Калаквенди называли тех Эльфов "Уманьяр", так как они
не попали в страну Амана. Кроме того, Уманьяр и сходных с их
судьбой Авари называют также Мориквенди, Темными Эльфами, ибо
они никогда не видели света, что был до создания Солнца и Луны.
Рассказывают, что когда отряды Эльдарцев покинули Куивиэнен,
Ороме ехал впереди их на Нахаре, своем белом коне с золотыми
подковами, и двигаясь к северу, возле моря Хелькар, они
повернули на запад. На севере перед их глазами все еще чернели
огромные клубы дыма над руинами войны, затмевающие звезды.
Тогда многие испугались и заколебались, и повернули назад и
были забыты.
Долгим и медленным был поход Эльдара на запад по несчитанным
лигам Среднеземелья, трудным и бездорожным. Но Эльдарцы и не
торопились, потому что были преисполнены удивления от всего
того, что они видели, и хотели бы поселиться во многих землях,
у многих рек. И хотя они все еще желали продолжать
странствование, многие скорее опасались его конца, чем
надеялись на него. Поэтому всякий раз, когда Ороме покидал их,
имея иногда другие дела, Эльдарцы останавливались и не шли
дальше, пока он не возвращался, чтобы вести их.
И после многих лет такого путешествия случилось, что путь
Эльдара лежал через лес. Они пришли к большой реке, такой
широкой им еще не приходилось видеть, а за ней поднимались
горы, чьи острые пики, казалось, вонзались в царство звезд.
Эта река, как говорят, была той же самой, что часто
называлась Андуином Великим и всегда отделяла западную часть
Среднеземелья. А те горы назывались Хитаэглир, Башни Тумана.
Они стояли на границе Эриадора. Однако в те дни они были
гораздо выше и ужаснее. Их создал Мелькор как препяствие
поездкам Ороме.
И Телери надолго задержались на восточном берегу этой реки и
пожелали остаться там. Но Ваньяр и Нольдор переправились через
нее, и Ороме повел их по горным перевалам. И когда Ороме уходил
вперед, Телери смотрели на мрачные вершины и ужасались.
Тогда из отряда Ольве отделился некий Ленве, в пути он
всегда шел самым последним. Ленве отказался от похода на запад
и увел многих к югу, вниз по течению великой реки, и их родичи
ничего не слышали о них, пока не минули долгие годы. Это были
Нандор, и они стали отдельным народом, не похожим на своих
родичей, если не считать того, что они любили воду и селились
большей частью у водопадов и стремительных потоков. Нандорцы
обладали большими знаниями о живых существах - деревьях и
травах, птицах и зверях, - чем все прочие Эльфы.
В последующие годы Денетор, сын Ленве, наконец, снова
обратился к западу и еще до появления Луны увел часть этого
народа через горы в Белерианд.
В конце концов Ваньяр и Нольдор пересекли Эред Люин, Синие
Горы, между Эриадором и самой западной частью Среднеземелья,
которую Эльфы впоследствии назвали Белериандом. И передовые
отряды их прошли долиной Сириона и спустились на побережье
Великого моря между Дренгистом и заливом Валар. Но когда они
увидели море, великий страх охватил их, и многие отступили в
леса и холмы Белерианда.
Тогда Ороме оставил их и вернулся в Валинор, чтобы спросить
совета у Манве.
А отряд Телери прошел через Туманные горы и пересек обширные
равнины Эриадора.
И Эльве Сингелло торопил Телери, страстно желая вернуться в
Валинор, к свету, который он видел. И еще Эльве не хотел
разлучаться с Нольдором, потому что с их вождем Финве он был в
большой дружбе.
Так, после многих лет странствований, Телери тоже прошли
через Эред Люин в восточные области Белерианда. Там они
остановились и долгое время жили за рекой Гелион.